Краски мечты - Страница 42

Ему никто не внял. Неизвестно, поверил он сам себе или нет, но на красные шелковые простыни ложиться было тошно, и вовсе не из-за избытка алкоголя в крови.

Он промаялся в отеле еще три дня, а потом уехал. Лыжи, искрящийся и хрусткий, как сахар, снег и идиллические, почти пряничные домики его больше не радовали.

В Нью-Йорке все было по-прежнему, наверное, даже еще хуже.

Альберт вернулся к работе, но заниматься съемкой второсортных передач его сейчас совершенно не тянуло. Он с большим удовольствием вернулся бы в театр, поставил что-нибудь вроде того же Брехта… В это можно было бы уйти с головой. Ни одно ток-шоу не в состоянии было занять его мысли полностью.

Альберт думал о Джине постоянно.

Горячка первых дней прошла. Он сумел перекрыть поток эмоций и проанализировать ситуацию.

Все постепенно встало на свои места. Естественная, уставшая от жизни в социальных тисках девушка оказалась в новом месте, где ее никто не знает. Встретила мужчину, который привлек ее какими-то своими качествами и заинтересовал своим поведением. Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, девушка переспала с этим мужчиной. А потом ее придавили страх и чувство вины. Неудивительно, учитывая, что дома ее ждал постоянный и привычный возлюбленный. Наверное, изменила в первый раз. Честная девушка. Правда, она хорошая. Молоденькая и неопытная. Вряд ли возлюбленный по-настоящему любим. В ней осталось слишком много невостребованного. С любимыми и любящими такого не бывает. В полноценной любви объект чувств захватывает другого целиком, не остается черт и желаний, навеки обреченных дремать где-то в глубинах души. Встретив мужчину, который эти самые струнки задел и дремлющие желания разбудил, девушка окунулась в чувство, когда чуть-чуть ослаб самоконтроль, но для нее это оказалось запретным. Осознав, какой грех совершила, и не умея еще с этим жить, сорвалась и сбежала, чтобы не наделать других глупостей и поскорее вернуться к прежней жизни, пока еще не окончательно все потеряно. Похоже на человека, который прыгает с резиновым тросом с моста. Можно улететь очень далеко вниз, но потом упрямая сила вытащит тебя наверх…

Понимание – это, конечно, уже почти принятие, но принять безнадежное отсутствие Джины в своей жизни Альберту было особенно сложно. Почти невозможно. Он осознал в себе такую пустоту, что ее просто нечем было заполнить, даже если собрать все мелочи вместе или выбрать самые великие цели.

Ему хотелось быть с Джиной, и с этим ничего нельзя было поделать.

Она виделась ему во сне: нежная и сексуальная, умная и непосредственная, улыбчивая и гибкая… Она постоянно присутствовала в мыслях Альберта – то ли якорь, то ли поплавок на периферии сознания. Она была всегда.

Нельзя сказать, что Альберт ничего не предпринимал, чтобы вытравить это наваждение.

Он десять дней подряд звонил Анжеле, пока не добился ее согласия на встречу. Когда наконец они встретились в ресторане класса люкс (другие для Анжелы просто не существовали), Альберт понял, что все напрасно. Не эта женщина ему была нужна сейчас. И странно, что эта – вообще была когда-то нужна. Анжела следила за собой, но ее подвижная нервная система не принесла ей добра, и она выглядела на пару лет старше своего возраста. Разговор получился натянутым, Анжела сорвалась и закурила, в чем опять же обвинила Альберта (до этого припомнила ему имена тех женщин, которые давно истерлись из памяти, свою мучительно начинавшуюся карьеру и равнодушное отношение к «Новой драме», которое привело к превращению жемчужины современного театра в коммерческий проект наподобие расплодившихся в шоу-бизнесе мюзиклов). Альберт устало изучал крупные ногти на длинных пальцах бывшей супруги.

– Ты правда думаешь, что это я виноват? – серьезно спросил он.

– Ну конечно! – Анжела даже удивилась. – Ты никогда не умел принимать ответственности за свои действия. Долгосрочной ответственности. Ты…

– Я хочу видеться с Квентином.

– Зачем тебе это? – Анжела испугалась. Это мог понять только Альберт.

– Я считаю ниже своего достоинства проводить анализ ДНК. Но если нужно, я пойду на это. Ты сама не можешь с уверенностью сказать, что он не мой сын. Так что дай мне шанс.

– Ты считаешь, что можешь вот так сразу явиться – и стать отцом пятнадцатилетнего подростка? У него уже девочка есть!

– Прекрасно, думаю, ты вырастила интересного человека. Я хочу с ним пообщаться.

Осада крепости Анжела длилась около часа. Она сдалась.

Альберт встретился с Квентином. Он вопреки всем опасениям не оказался просто избалованным ребенком с врожденным неврозом. Квентин недаром носил вальтер-скоттовское имя: он интересовался историей и поэзией Средних веков и даже сам сочинял баллады. В школьном театре он не играл принципиально, не хотел идти по стопам матери. Альберт напряженно выискивал в лице и повадках мальчика свои черты, узнавал в нем Анжелу, расстраивался, но не терял надежды. Этот парень вправду мог быть его сыном. И это было бы здорово.

Знакомство с Квентином заполнило довольно большую часть жизни Альберта, но, увы, не ту, где ощущалась болезненная пустота. Во всяком случае мальчик увлекся Альбертом, который старался вести себя максимально дружелюбно (получился эдакий дружелюбный дракон), потому что тот эрудицией и интеллектом превосходил всех его кумиров вместе взятых. И ему на самом деле не хватало отца. Так что он принял правила игры. И звонил Альберту по несколько раз в неделю. В следующем месяце они собирались в оперу на «Пер Гюнта».

На телевидении было достаточно хорошеньких ассистенток, готовых буквально за идею лечь в постель с некогда великим Альбертом Ридли, не имея в виду ни его высокие личные качества, ни талант, ни глубокий внутренний мир и недюжинный интеллект. Альберт даже сводил одну в ресторан. У нее были пушистые-препушистые ресницы и вечно удивленные глаза. Чем-то напомнила ему Джину, но не выдержала никакого сравнения. Потом он сидел и едва не отплевывался от мысли: ведь ей все равно было, с кем пойти сюда. Гигант драмы Альберт Ридли здесь абсолютно ни при чем.